Текстовая версия выпуска
Да здравствуйте.
С вами Алтайский Болтун, и мы подошли к нашему первому полноценному выпуску передачи “Болтота-Политота”.
Сегодня мы говорим об анархизме. Надо ведь с чего-то начать, а он на букву “а”. К тому же недавно ко мне приставала школота с расспросами “дядя, а расскажи про анархию”. Ну вот рассказываю.
Анархизм - это политическая философия, рассматривающая проблему построения свободного и справедливого общества. Причем понятие свободы, равенства и братства в ней являются ключевыми.
Первым человеком, назвавшим себя анархистом, был французский философ Пьер-Жозеф Прудон. Впрочем, для анархиста его взгляды были довольно мягкими. Он считал так: частная собственность дает сильному возможность угнетать слабого, а принцип “всё принадлежит всем” дает возможность слабому угнетать сильного.
Прудон считал, что цена товара должна соответствовать его стоимости, то есть включать в себя ровно столько, сколько было затрачено на его производство. Также и труд рабочего должен оплачиваться ровно исходя из затраченных усилий. Как все это следует рассчитывать, Прудон очень подробно описал и даже пытался применить на практике. Вышло что-то типа древнего натурального обмена. Он открыл народный банк, который должен был помогать людям работать по этому принципу, и даже немало людей нашел, которые хотели участвовать в этом справедливом обмене. Но, увы, этот банк не оформил ни одной сделки, так как Прудона арестовали по политическому делу, а потом он был вынужден бежать из страны.
Прудону принадлежат такие высказывания как “Собственность - это кража”, а также знаменитое “Анархия - мать порядка”. И все же многие считают, что Прудона нельзя называть настоящим анархистом (дальше по ходу разговора вы еще не раз это услышите). Все из-за отношения Прудона к государству. Он не считал, что существует острая необходимость его непременно уничтожить. Но сформировавшийся в итоге анархизм стал отрицать любую форму власти и принуждения. И поэтому так вышло, что анархизм в целом считает государство главным злом на Земле. То есть анархисты мечтают построить общество без государства. Собственно, слово “анархия” и переводится с греческого как “без власти”.
Вот, кстати, во многом из-за этого перевода невежественные люди критикуют анархизм как учение, призывающее к хаосу и вседозволенности. Так считать - большая ошибка. Анархизм не ставит перед собой цель крушить и ломать. “Девки, музыка, бухло и угар” - это ценности идиотов, а не анархистов. Главные ценности анархистов - свобода, равенство и братство. Думаю, многие слышали фразу “Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого”. Это довольно близко к принципам анархизма. Эту фразу часто даже им приписывают. В основном - Бакунину (хотя на этот счет есть большие сомнения). То есть анархисты считают: когда каждый ценит свободу свою и других, когда все равны и относятся друг к другу как братья - не будет никакого хаоса и вседозволенности, будет мир, процветание и взаимопомощь.
Хотя в анархизме есть течение, которое стоИт довольно близко к представлению об анархии как о царстве беспредела. Это одно из разновидностей анархо-индивидуализма.
В своем более общепринятом виде анархо-индивидуализм - это общество, в основе которого лежит сотрудничество множества мелких собственников. То есть анархо-индивидуалисты считают, что у человека должно быть право на частную собственность, но при этом они считают, что наемный труд - это рабство и угнетение. А пока марксисты от таких заявлений пьют валерьянку, остальные могут обратиться к ранним работам нашего соотечественника Алексея Алексеевича Борового, где он как раз обосновывал этот самый анархо-индивидуализм.
Вроде бы в анархо-индивидуализме нет ничего такого страшного, но есть в нем некое подтечение, сформулированное немецким философом Максом Штирнером. Это подтечение называется “эгоизм”. В его представлении, общество - это иллюзия, и пора перестать себя ограничивать такими выдумками, как закон и мораль. Анархо-индивидуализм Штирнера знает лишь право силы. В книге “Единственный и его собственность” он пишет - цитирую -
“Я имею право на всё то, что я могу осилить. Я же сам даю себе право убивать, пока я сам того не воспрещу себе, пока я сам не буду избегать убийства, не буду бояться его как "нарушения права".
Конец цитаты.
Книга эта, как ни странно, не входит в список экстремистских материалов, и регулярно переиздается. В последний раз, если не ошибаюсь, на русском языке переиздавалась на Украине в 1995 году.
Но анархизм Штирнера, нужно отметить, сильно выбивается из общей картины философии анархизма. Хотя бы потому, что в таком обществе нет братства. Долго ли продержится такой миропорядок, если он вдруг возникнет? Эгоизм создает все условия для того, чтобы более сильный подчинил своей воле более слабых. А это уже власть, то есть не анархия.
Другое дело - социальный анархизм. Это, пожалуй, самая значимая группа классических анархистских течений. Но практически у всех этих течений схожая идеология поэтому это нормальная ситуация, когда человек объявляет себя сторонником сразу нескольких анархистских учений. Характерный пример - Нестор Иванович Махно, который одновременно объявлял себя последователем и Бакунина и Кропоткина.
Михаил Александрович Бакунин - теоретик анархо-коллектвизма. Как и все течения социального анархизма, анархо-коллективизм выступает категорически против частной собственности. Все средства производства должны быть в коллективной собственности тех, кто работает с этими средствами. То есть здесь вполне применим знакомый всем лозунг “заводы - рабочим”. Характерная черта анархо-коллективизма, которая становится предметом споров с другими течениями - заключается в том, что колллективисты допускают существование денег и, соответственно, оплаты труда деньгами.
Бакунина также обычно причисляют к основоположникам анархо-синдикализма. Это очень похожее учение, в центре которого стоит агрессивная бескомпромиссная борьба рабочих за улучшения качества жизни и условий труда. Через эту борьбу, как считают анархо-синдикалисты, общество будет подготовлено к анархо-коммунизму. И тут мы плавно переходим к Кропоткину.
Петр Алексеевич Кропоткин - главный теоретик анархо-коммунизма. Коммунизм - это социальное устройство, при котором всё общее (то есть всё принадлежит всем), все люди равны, и нет места угнетению и эксплуатации человека человеком, а следовательно нет государства. Конечно, термин “коммунизм” мы в первую очередь связываем с деятельностью Карла Маркса и Фридриха Энгельса. И они действительно на коммунизм смотрят примерно одинаково. Но вот в вопросе пути его строительства у них есть серьезные разногласия.
Маркс считал, что до коммунизма человечество должно пройти этап диктатуры пролетариата, то есть должен быть некий промежуточный этап в виде государства рабочих. Кропоткин же считал, что либертарный (то есть свободный) коммунизм можно и нужно построить сразу же в ходе революции, не прибегая ни к каким диктатурам.
Да, кстати, если вы взглянете на портрет Кропоткина, то вы увидите там забавного такого дедусю-добряка с бородой и в очках. На самом деле это был очень лихой и отчаянный человек. Начнем с того, что он был террористом, за что имел не одну ходку. При этом он стал единственным человеком за всю историю, кто умудрился сбежать из Петровпавловской крепости. Такой вот, блин, дедуся. И если Энгельс, например, допускал мирный переход к коммунизму, то Кропоткин прям с плеча называл насильственные экспроприации - единственной возможной мерой.
Главным двигателем прогресса и процветания - в пику штирнеровским эгоистам - Кропоткин считал взаимопомощь. Коммунизм Петр Алексеевич представлял себе как общество, которое состоит из коммун, в которых действует самоуправление. Конечно, чтобы самоуправление работало, коммуны должны быть небольшими по численности. Но что делать, если возникли задачи, требующие совместных усилий нескольких коммун? Например, организация многоэтапного сложного производства, захватывающего целый ряд крупных промышленных площадок. Тут Кропоткин предлагает следующий механизм: собирается некий Съезд, с представителями от каждой коммуны, которых это касается. Но эти представители - не депутаты! По Кропоткину, эти представители детально выясняют суть вопроса, затем - внимание! - возвращаются в коммуну, коммуна сообща приходит к какому-то решению, и уже с этим решением представители едут обратно на Съезд. То есть они не имеют никакого права решать что-то за своих “избирателей” и иметь его в принципе не могут. То есть Кропоткин считал справедливой только прямую демократию, без всяких посредников в виде парламентов и тому подобных представительных органов власти.
Итак, мы в общих чертах разобрали классические течения анархизма, поэтому подведем промежуточный итог. Социальный анархизм рассматривает как главный субъект общественной жизни - коллектив или коммуну, в которую каждый индивид может свободно по собственному желанию вступать и покидать её. То есть может быть так: “мы тут в коллективе решили, что все ходят в синих штанах, будь добр сходи переоденься, а не нравится - счастливого пути”. Анархо-индивидуалисты в свою очередь отрицают также и власть коллектива над личностью, поэтому среди них принято считать анархо-коммунистов ненастоящими анархистами. А социальные анархисты в свою очередь считают индивидуалистов латентными буржуями и диктаторами, то есть тоже ненастоящими анархистами. Это нормально.
Во второй половине XX века классический анархизм уходит на второй план. Сегодня остается довольно популярным разве что анархо-синдикализм. Один из самых влиятельных анархо-синдикалистов современности - американец Ноам Хомский.
Но на сцену выходит постклассический анархизм. И многие его течения просто рвут шаблон. Например, анархо-капитализм.
Анархо-капитализм - это крайняя форма модного теперь у нас либертарианства. Но если либертарианство выступает за уменьшение роли государства в рыночной экономике, отмены антимонопольного законодательства и т.д., то анархо-капиталисты - будучи, собственно, анархистами - призывают вообще к упразднению государства в экономике. Чистый рынок. Любая форма навязывания социальной ответственности бизнесу воспринимается в штыки. Они даже налоги считают грабежом!
Многие критики отказывают анархо-капитализму в праве называться анархизмом. Примерно по тем же причинам, что и эгоизму Штирнера. Рыночная экономика с течением времени избавляется от своей главной черты - конкуренции, которую рыночники считают чуть ли не главным двигателем прогресса. Как следствие, рынок порождает монополии, которые в процессе грызни между собой укрупняются и укрупняются. Происходит некое взращивание крысиного короля. Если монополии не получат противодействия, нас ждет примерно такой мир, который описывали фантасты в жанре киберпанк: мир, где власть принадлежит гигантским мегакорпорациям. Да и вообще не будем забывать, что капитал сам по себе - это инструмент власти и угнетения. А раз есть власть и угнетение, то это устройство общества не может называться анархией.
Потехи ради упомяну такое диковинное течение как национал-анархизм, которое оперирует понятиями раса, нация, этнонация. То есть они предлагают что-то типа коммунизма, только коммуны в нем будут сформированы и объединены по этническому признаку в федерации. То есть вместо Российской Федерации они видят отдельно Русскую (или чаще Славянскую) Федерацию, Татарскую Федерацию, Башкирскую и так далее. Все остальные анархисты в голос кричат, что это недоразумение ни в коем случае нельзя называть анархизмом.
Я лично с этим полностью согласен, так как история неоднозначно показывает, что если к чему-то прибавить приставку “национал”, то все остальное уже не важно. Если добавить в бочку мёда ложку дерьма, то получится бочка дерьма. Но, это уже другая история.
Конечно, наиболее заметны сегодня другие течения постанархизма. Это троица - эко-, квир-, и анархо-феминизм. Очень многие анархисты считают себя последователями сразу трех этих течений.
Анархо-феминизм считает, что борьба с патриархатом (то есть властью мужчин над женщинами) - это главное. Не будет патриархата - наступит анархия, и не будет угнетения человека человеком вообще. Похожая позиция у квир-анархистов, только вместо патриархата они считают главным злом притеснение сексуальных меньшинств.
Есть еще зеленый или иначе экоанархизм. Как ясно из названия, у них главной считается проблема загрязнения окружающей среды и защита прав животных. Это как раз те люди, которые привязывают себя к деревьям и выкрадывают подопытных животных из лабораторий. Их еще в шутку иногда называют вегано-анархистами. По их мнению, кушая бутерброд с ветчиной, ты участвуешь в геноциде и видовом фашизме. Они даже мёд не едят, поскольку пчеловодство - это возмутительная эксплуатация и ограбление пчёл.
Особо радикальное крыло экоанархизма - анархо-примитивизм. Эти вообще считают, что строительство цивилизации было ошибкой, и нужно вернуться к охоте и собирательству, отказавшись от промышленности, сельского хозяйства и вообще технологий. Самый известный последователь - Теодор Качинский, также известный как Унабомбер. Он сейчас находится в американской тюрьме за то, что рассылал по почте взрывные устройства.
На этом я предлагаю закончить обзор многообразия анархизма. Это, конечно, не все течения. Но для примерного представления, думаю, этого достаточно. А теперь перейдем к самому главному.
Можно ли анархизм реализовать на практике? Наверное, мне бы хотелось ответить “да”, но я вынужден вас и себя разочаровать.
Да, были случаи, когда анархизм со страниц рассуждений философов попадал в реальный мир. Только вот случаи эти очень уж заповедные, и к тому же анархия неизменно очень быстро с треском проваливалась.
В XIX веке анархисты, по большей части последователи Прудона, встали у руля Парижской коммуны. Но вместо порядка анархия стала матерью полной неразберихи и хозяйственного хаоса. Они даже продовольственный вопрос начали решать только тогда, когда встала угроза голодного бунта. Народ, который, вроде как был победителем в революции, искал где бы разжиться корочкой хлеба, в то время как проигравшая буржуазия демонстративно перед ними шиковала и жировала. В армии анархисты устроили сменяемость командования и публичное обсуждение тактических вопросов с коллективным принятием решений. Решение принималось голосованием. Вместе с солдатами. Учитывался голос каждого. Голоса были равны. Закончилось все тем, что анархистов отстранили от управления, но Парижскую коммуну это не спасло. Провалив наступление на реакционные контрреволюционные силы, анархисты обрекли коммуну на гибель. Собственно ее победили военным путем без особого труда, после чего прошла волна казней по политическим мотивам. Парижская коммуна просуществовала всего 72 дня.
Чуть более успешной оказалась анархия Нестора Ивановича Махно в годы Гражданской войны в России. В сельской местности действительно удалось организовать вполне жизнеспособное анархическое общество. Но вот в городе эта схема уже не работала. Махно говорил рабочим брать руководство на заводах в свои руки, самим решать, что производить и с кем обмениваться. Что производить, и с кем обмениваться, было решительно непонятно, поэтому сразу же начался хаос и разруха. Закономерно, очень скоро махновцы стали испытывать острую нужду в промышленных товарах и прежде всего в вооружении. Вскоре их просто смела Красная армия.
Да и была ли махновщина анархизмом? Сам батька Махно установил довольно деспотичный режим с физическими расправами над инакомыслящими. Печатал деньги с изображением своего лика. Кто не хотел отдавать материальные блага за эти фантики, того убивали. Не очень похоже на райское общество без угнетения.
В некотором смысле на какое-то время была установлена анархия в Испании, но и там все очень напоминало махновщину и просуществовало недолго.
В очень мягкой форме кое-какие признаки анархии можно разглядеть в некоторых современных европейских странах. Как правило - с невысокой плотностью населения. Например - коммуны Швейцарии. Действительно, в Швейцарии сложилось очень сильное самоуправление. Каждый швейцарец в первую очередь является гражданином своей коммуны. Во вторую очередь - гражданином катнона - более крупной административной единицы, куда входит эта коммуна. И только в третью очередь он гражданин Швейцарии. Соответственно и распределение ресурсов. Основная доля налога, который платит швейцарец идет в бюджет коммуны, и наименьшая доля - в бюджет федерации.
Но тут сразу нужно обозначить два момента. Первое: такая система самоуправления сложилась в Швейцарии вследствие исторических причин и особенностей ее географии, а не в ходе революции. Напомню, что эта страна находится в горах, то есть в Средние века между поселениями было сложно наладить государственные сообщения, и поэтому развивалось общинное самоуправление.
Второе и самое главное: Швейцария как ни крути - капиталистическая страна в которой соответственно существует государство и капитал в качестве угнетения трудящихся, то есть до коммунизма там, конечно, очень и очень далеко.
Мы неизбежно приходим к выводу, что анархизм неприменим на практике. И этому есть множество причин. Самая главная - он очень плохо использует научный подход и игнорирует множество факторов, как, например, классовые противоречия в обществе. Наверняка у вас возникает вопрос: раз применить анархизм на практике невозможно, неужели все это зря? Нет, не зря.
Наиболее внимательные заметили, что я в самом начале назвал анархию не политическим режимом, не устройством общества, а именно - политической философией. Главный аргумент, почему анархизм должен существовать и его обязательно нужно изучать - это как раз теоретическая работа. Заслуга анархистов заключается в том, что они формулируют идеи и ценности - такие как справедливость, свобода, равенство и братство. И это именно те идеи, которые, укоренившись в умах людей, принесут обществу мир и процветание.
Анархизм, как ни пытались его теоретики, не дает работающего рецепта по построению такого общества. Вместо этого он дает человечеству направление, в какую сторону размышлять, к каким идеалам стремиться.
Но при этом будет большим заблуждением считать анархизм исключительно мечтаниями об астральной стране эльфов, которые абсолютно никак не связаны с реальным миром. Коль скоро идеи анархизма овладевают умами людей, они неизбежно влияют на реальные общественные процессы. И последствия вполне можно проследить.
Да, стоит признать, что анархисты порой прибегают к, мягко говоря, сомнительным средствам как, например, террор. Но не будем судить по ошибкам и заблуждениям отдельных представителей, а рассмотрим ситуацию в целом.
Начнем с того, что анархисты были в свое время в авангарде борьбы за права рабочего класса. В Первом Интернационале сторонники Бакунина были не меньшей силой, чем марксисты. Во второй половине XIX века анархисты были организаторами множества крупнейших забастовок в США и Европе. Под влиянием анархистских идей создавались многочисленные национальные и интернациональные объединения, которые боролись за права рабочих. Не последнюю роль анархисты играли в различных социалистических революциях.
Заметен их вклад в борьбу против установления фашистских режимов Италии и Испании. Анархисты Испании в итоге вошли в историю как отчаянные воины против нацизма - во время Второй мировой они участвовали в боях за освобождение Франции. Там из них была даже сформирована целая бронетанковая дивизия. Но кроме этого во время Второй мировой действовали многочисленные анархистские партизанские отряды во многих странах, находившихся под оккупацией Третьего рейха.
Кстати, были такие и на Украине. Правда воевали они как против гитлеровцев, так и против Красной армии. Да, среди анархистов преобладает мнение, что между Гитлером и Сталиным принципиальной разницы не было. Это, кстати, тоже следствие того, что анархизм очень плохо дружит с вопросом деления общества на классы. Но, о фашизме и сталинизме мы будем подробно говорить позже.
Анархисты вступают в борьбу за свои идеалы и в современных условиях. Стоит признать, что требования, которые они высказывают в ходе своих акций, зачастую абсурдны и попросту невыполнимы. Но требования эти не бесполезны. Получается эффект, как при торгах. Грамотный торговец начинает торговаться с очень больших запросов и в итоге получает в качестве компромисса именно то, что изначально и рассчитывал получить.
Конечно, сами анархисты, как водится вообще у радикалов, ждут, что их лозунги будут реализованы полностью. И если определенной идеей оказываются заражены относительно большие слои населения - причем заражены в виде каких-то активных действий - власть так или иначе вынуждена идти либо на уступки либо на репрессии. Разумнее, конечно, первое.
Как только власть идет на уступки, протестная активность сходит, так как люди в большинстве своем не имеют радикальных взглядов. То есть большая часть населения в результате этих уступок все же выигрывает.
Что касается постклассического анархизма, то тут есть небезосновательное мнение, будто истерички, лесбиянки и воинствующие веганы превратили анархизм в тоталитарную секту. Но и в их защиту я хочу сказать пару слов.
Да, очень забавно потешаться над анорексичными веганами. Но разве не нужно действительно бережно относиться к животным и минимизировать жестокое обращение с ними? Разве разумно отравлять среду, в которой мы сами живем? Разве справедливо превращать в мусорные свалки целые страны?
Да, фемки в большинстве своем истерички-мужененавистницы. Но разве женщины не достойны того, чтобы к ним относились как к личностям, а не как к кухаркам и ходячим инкубаторам? Разве справедливо перекладывать вину за изнасилование на жертву изнасилования? Разве женщины не вправе распоряжаться собственным телом по своему усмотрению?
О том, какие эти ЛГБТ-активисты поехавшие, вообще можно не говорить. Но разве не вправе взрослые люди заниматься дома под одеялом тем, чем хотят, по обоюдному согласию? Разве сексуальная ориентация мешает человеку быть полноценным и полезным членом общества? Разве справедливо унижать других только потому, что они другие?
Анархизм, безусловно, слишком радикален и иррационален, чтобы серьезно рассматривать его как альтернативу сложившимся порядкам. Анархизм несостоятелен как реальный рецепт построения общества. Но анархисты - это прежде всего выразители идей свободы, равенства и братства, которые противостоят фашизму, социал-дарвинизму и всем формам дискриминации и угнетения. Анархизм представляет собой силу, нужную для поддержания баланса в обществе.
Вот, что такое “анархизм”. Вопросы, возражения и дополнения с охотой принимаются и рассматриваются.
В следующий раз мы будем говорить о том, чем хорош и чем плох либерализм. Не пропустите.
Всего доброго.